Хоррор, мистика и саспенс

Люди-кошки (Cat People), США, 1982.

***

"Когда-то, в незапамятные времена, мужчины отдавали девушек из своего племени в жертву леопардам. Так появились на свет люди-кошки. Внешне они ничем не отличаются от обычных людей, но время от времени превращаются в животных и склонны к насилию. Брат и сестра, чьи родители умерли странной смертью, встречаются в Нью-Орлеане после долгой разлуки. Девушка устраивается на работу в зоопарк и узнаёт, что в городе появился леопард-убийца…"

***

«Люди-кошки» 1982 года выпуска – всего лишь ремейк гораздо более старого одноимённого фильма. Ему не удалось превзойти оригинал Жака Турнёра ни сюжетом, ни интригой. Пожалуй, всё, что о нём можно сказать хорошего – это почти картина живописи с выразительной цветовой гаммой и действительно сильным музыкальным сопровождением от Джорджио Мородера. Отдельно стоит отметить театрализованный пролог, отсылающий к доисторическим жертвоприношениям зооморфным божествам, и современную женскую направленность. По «итого» – красивая и немного страшная городская сказка о влюблённой девушке-оборотне. Вроде бы ничего особенного, но смотрится на одном дыхании и чем-то задевает за живое.

Пусть главный герой здесь женщина, а сама история рассчитана на внимание прекрасной половины человечества, весь видеоряд почему-то нацелен на возбуждение мужского сексуального интереса. Не иначе, вмешалось коммерческое расширение зрительской аудитории. Ах, это стыдливо-неодолимое подглядывание за спящей взрослой сестрой!.. Обнажённые груди крупным планом: огромные, большие и маленькие, к месту и (чаще всего) не к месту. Художественное снятие сорочки. Скачки голышом по ночному лесу с провоцирующими замираниями в коленно-локтевой позе, невинно поглядывая при этом на камеру – бэмби, такая бэмби! Визит к проститутке — ну как без этого обойтись? Обязательная грязная драка из-за женщины. Привязывание любовницы к кровати при существующем фантастическом допущении — это вообще нечто. Воображение, конечно, будоражит, вот только не учли, что опрокинутая навзничь кошка становится гораздо опасней!

Странности и лакуны картины не просто бросаются в глаза – они способны вывести из себя. Любить можно, а сексом заниматься нельзя. Ещё и двойной инцест сюда вплетён. Зачем? Быть может, девственницы настолько боятся первого соития, что делающие им определённое предложение незнакомцы выглядят жадными до крови зверьми, а давние друзья – братьями? Неужели кто-то из девушек считает, что, поддавшись «запретному искушению», они тут же превратятся в хищных самок сами? Не слишком ли раздута эта тема? Для чего? Большинству дам в зрительном зале данная проблема давно перестала быть актуальной. И почему сюжет не пошёл в напрашивающемся направлении осознания родового проклятия, его принятия и возвращения на родину? Ожидания и предпосылки были рассыпаны тут и там. К примеру, предыстория, и некоторые высказывания служанки в доме Пола, и сон Ирен. Я не спорю, молодые холёные тела столь разнящихся между собой и действительно красивых – причём каждая по-своему – актрис куда как привлекательны, но ведь остаётся какая-то недосказанность в фильме, заставляющая ожидать чего-то большего! И знаете, глубоко копать не пришлось.

***

Мотив оборотничества традиционно теснейшим образом связан с пубертатным периодом. Оно и понятно – обряд инициации проводился у многих народов как раз в этом возрасте, и приобщение к духу животного-первопредка долгое время было частью обряда. При одном только упоминании этого архетипа у многих молодых (и не очень) людей до сих пор бессознательной эмоциональной волной поднимается внутри что-то древнее, дикое, могущественное… Что называется, «шерсть встаёт дыбом на загривке»: ночь, луна, сила, выть-орать, бежать-скакать, и драть-драть-драть! И абсолютно не важно, что, куда и кого.

Поп-культура новейшего времени значительно повлияла на мифологический образ оборотня. В своём «натуральном» виде человекозверь стал восприниматься излишне брутальным анахронизмом, потому достался и остался подросткам преимущественно мужского пола. Благовоспитанные юные девы не могут позволить себе столь дикое непотребство – да оно им обычно и вовсе неинтересно – и поэтому им был предложен новый продукт, «новый оборотень» – сладенький, загадочный, всегда чисто выбритый и изысканно одетый вампир с претензией на аристократичность.

Что может быть общего у столь разных изначально фольклорных персонажей – «одержимого духом зверя» и «заложного покойника»? Удивительно, но объединяющим звеном становится всё та же инициация, хотя теперь она значительно модернизирована эстетикой цивилизованных тайных обществ. Чем цементируется это странное двуединство образа «современного оборотня»? Древним, как мир, и вечным сексуальным желанием, поднятым нынче на флагшток личных свобод! Мальчики побойчее требуют глубокого проникновения здесь и прямо сейчас («не то сам возьму»), ревниво отстаивают свою «собственность», грубейшим образом готовы устранить любого соперника, и потому ассоциируются с животными, в нашем случае с «классическими» оборотнями. Девочки хотят «подождите», шлейф всепонимающих терпеливых воздыхателей, культурный петтинг, словеса и прочие ушные оральные ласки – и выбирают вампиров. Да здравствуют «Сумерки»! Подсекай!

***

В фильме «Завоевание» 1983 года Лучио Фульчи попытался воссоздать далёкую зарю человечества, эпоху рождения архетипов. Беззвёздные ночи, густые туманы, скалы и пещеры. Клыки, когти, горящие глаза, огромные волосатые чудовища. Хряск разрываемой плоти и хруст ломающихся костей во тьме. Огонь не спасает, ведь само солнце порабощено. Обнажённая безликая женщина в свете, жрица и богиня, требует человеческих жертв. Страх и покорность насилию ради спасения, дарение собственной крови, плоти, боли и смерти, поклонение и похоть от её паствы. Одинокий двуликий герой, сын и муж, мальчик и мужчина, жертва и охотник одновременно. Бунт, борьба как любовная игра, гнев, ярость, возбуждение – и пробуждение скрытой силы. Аполлон в ритуальной схватке побеждает могучего соперника-отца-титана, свергает-оплодотворяет стрелами света мать-волчицу-демоницу и спасает себя-мир-солнце. Этакое фрейдистское фэнтези с лёгким налётом эллинизма, в котором повергается предыдущая эпоха «тёмного» матриархата.

«Люди-кошки» Пола Шредера, возможно, пытаются авангардистски преодолеть классический маскулинный штамп в кинематографе, расшатанный ко времени работы над сценарием уже «второй волной» феминизма, когда женщины, получив избирательное и имущественное права, взялись устранять перекосы мужского сексизма в культуре и личной жизни сообразно своим вкусам. Именно для этого в фильме столкнули лбами точки зрения сестры и брата, представив мужское решение проблемы косным, несамостоятельным и по-скотски агрессивным. Манерные вампиры и странные полупарни в полукедах появятся в фильмах и книгах позже, но «на коне» уже тут не первобытный мачо Пол, а цивилизованный, мягкий и сравнительно беззащитный Оливер. Здесь по сцене мечется и бунтует женщина Ирен – оборотень с виду, но уже не волк, а кошка в душе. Её одинокий бунт, отстаивание личных интересов и отрицание посягательств патриархата прошли почти мирно и совершенно без пафоса «Завоевания». Ирен при этом не перестала быть женщиной, что выгодно отличает её от многих и многих героинь, превзошедших мужчин на их гендерном поприще, к примеру, от Эйлы из «Клана Пещерного Медведя» 1986 года, или известной ещё по комиксам сороковых годов двадцатого века Женщины-кошки. Неугодному самцу просто было отказано в спаривании, а всё остальное случилось с его подачи и полностью по его вине. Сам дурак, потому как кошки и женщины с незапамятных времён гуляют сами по себе и приходят когда им вздумается.

Ходячие мертвецы (The Walking Dead), США, 2010 — ...

Введение.

«Постапокалиптика», «зомби-апокалипсис», «хоррор» и «драма». Таковы заявленные жанровые составляющие сериала «Ходячие мертвецы». Что же, это похоже на правду, но только если подходить формально. Действие на самом деле происходит в пережившем глобальную катастрофу мире, в котором полно банд отморозков и человекоядных зомби, а выжившие в этом мире люди после всего случившегося напуганы и озлоблены, страдают и переживают. Но я не вижу в киноэпопее ни катастрофы, ни драматического или просто напряжённого сюжета, ни выматывающей душу неопределённости саспенса, ни ожидания чего-то ужасного, ни даже самого этого «ужасного». Кроме того, сериалу как будто не хватает чего-то очень важного, основополагающего, стержневого. Повествование без этого элемента выглядит нудным, бессмысленным и фрагментарным, оно буквально разваливается на множество повторяемых частей. Отдельные яркие сцены редки и не в силах исправить картину в целом, они повисают в общем убожестве, как мухи в пыльной паутине. Попробую пояснить свою точку зрения.

Пертурбация жанров.

Сериал не сумел передать ощущение ситуации постапокалипсиса ни зрителям, ни персонажам. Это огромный минус. Адаптация постапокалиптики, сделанная для удобства её употребления среднестатистическим современным обывателем, оказалась не способной показать высокий ужас одиночества и запустения осознающей себя и весь масштаб катастрофы личности на руинах некогда великой цивилизации. Чтобы прочувствовать разницу, вспомните эпизод из «Планеты обезьян» 1968 года, в котором Тейлор обнаружил на морском берегу занесённую песком Статую Свободы и понял, что он на Земле. В «Ходячих мертвецах» этого нет, вместо общей трагедии и череды личных мы видим банальное снятие внешних запретов и примитивную вседозволенность потерявшего хозяина опустившегося до скотского состояния раба. Никаких тебе обязанностей, никакой ответственности, никаких последствий. Иди куда хочешь и бери всё, до чего дотянешься. Успей первым! Деньги из кассы, ювелирные украшения, дорогие автомобили, брендовая одежда, изысканные деликатесы, коллекционные сигары и алкоголь — нынче всё только твоё, как чипсы и кошачий корм. Словно погром в американском супермаркете во время затянувшегося отключения электричества. Круши и оскверняй кабинеты директоров и начальников, эти храмы грозных богов современности, и оставайся совершенно безнаказанным. Шикарные особняки новой знати внезапно стали доступны всем – спеши поваляться на их роскошных ложах, попрыгать на них прямо в грязной обуви, выпустить пух из подушек! Постапокалипсис — трагедия? Да вы что, это же просто праздник какой-то! Бобик в гостях у Барбоса.

Что-то не так и с жанром «хоррор». С первых же кадров мы попадаем под плотную ковровую психологическую бомбардировку чувства прекрасного и чувства меры, но страшно от этого не становится. Перед нами гей-парадом проводят тех, кого мы привыкли видеть и представлять в совершенно ином, безобидном и благообразном виде. Буквально отдающие отпрыскам всю себя «кормящие» матери и хищные стайки детей, скачущие велоцирапторами из Парка юрского периода. Неуклюже подбирающиеся старики с волочащимися следом кишками и приборами искусственного жизнеобеспечения, запутавшиеся в них, как коты в мишуре и гирляндах от новогодней ёлки. Одичавшие, но почему-то почти не изменившиеся внешне люмпены всех мастей и национальностей. Испорченные бизнесвумен в строгих, лишь чуть испачканных деловых костюмах, и испортившиеся домохозяйки в милых пижамах и тапочках с ушами. Красотки со всё так же возбуждающе колыхающимися грудями под кровавым оскалом не пойми как и чем рваного рта. Подпрыгивающие упавшими заводными игрушками и растерявшие всю свою маломобильность калеки. Изломанные едва совершеннолетние девушки в коротких юбчонках на удивительно свежих и по-прежнему соблазнительных розовых бёдрах. Поразительно целые светлокудрые херувимчики в коротких штанишках или цветастых платьицах, непременно с кусками плоти родителей в зубах и куклами в ручонках. Шевелящиеся фрагменты тел, похожие на отвратительных полураздавленных насекомых, и десятки метров ливерной колбасы и сарделек в томатном соусе… Из нас стараются выжать то ли слёзы, то ли смех, то ли рвоту. Похоже, создатели сериала сами так до конца и не определились, что именно им нужно. Бурая пена закипевшего бульона из несвежего мяса пополам с весёленькими пластмассовыми утятами прёт из-под крышки кастрюли на раскалённую плиту и невыносимо воняет. Мерзости и смерти так много, так чересчур, что сама претензия на ужасы вызывает смех. Огрехов гримёров и костюмеров в массовке столько, что они кажутся оставленными специально. Это не ужасы, а ярмарка увечной плоти, карнавал ряженых и уродов под бодрую музычку. Кого тут бояться? Это не монстры и не ожившие разлагающиеся трупы, а толпа развесёлых пьяных бомжей и неумелых самовлюблённых клоунов в мясной лавке. Такие зомби не отвратительнее пыльного стада голубей на городской площади и, при минимальном навыке, не опаснее отары овец на выгоне или потока автомобилей на проезжей части. Все эти ходячие, лежачие, стоячие, ползущие и вяло дрыгающиеся «мертвецы» настолько предсказуемы, что органично вписались в окружающее и стали не более чем частью пейзажа. Они так скучны и обыденны в своей массовости и повторяемости, что не пугают ни персонажей, ни зрителей. Конкретно я был больше впечатлён во время чтения романа «День триффидов» Джона Уиндема.

Драма? Стресс и растерянность героев, вызванные больше непониманием причин случившегося, чем безумцами, смертями и непостижимыми возвращениями вокруг, проходят сами собой за пару серий. Расправляются плечи, грудь надувается колесом, появляются хищный блеск в глазах и нервная дрожь в мускулах. Дайте коня, широкополую шляпу и звезду шерифа! И-и-и ха-а! На дыбы и в галоп! Какие открываются просторы для бурной деятельности! Вокруг всё та же серая, тупая и безличная масса, которую устал видеть изо дня в день на перекрёстках, в супермаркетах и метро, но которую сейчас стало можно уничтожать, причём приятными лично тебе способами, в любых количествах — и притом полностью, совершенно, абсолютно безнаказанно! Руки сами собой тянуться ухватить что-нибудь этакое. Срочно! Где взять оружие? Это не проблема. Где угодно найдутся снайперская винтовка, автомат, штурмовое вооружение и точно отмеренный боезапас к ним. Выпадает из каждого третьего волка! Стоп, вроде это уже из компьютерных игр тема. Наблюдаем весь сезон, как герои лупят зомбей палками по голове и набирают перки сообразно своим пристрастиям. Пистолеты для девочек, детей и ковбоев. Луки и арбалеты для загадочных тёмных рейнджеров. Ножи и стилеты для ловких дам. Биты, альпинистские молотки и пожарные топоры для сильных мужчин. Если ты элегантная и смертоносная женщина, тогда твой выбор катана (вариантов больше нет!). Можно и кулаками вволю помахать — дворфы грязи и сепсиса не боятся, а заражение зомби-вирусом происходит исключительно через укус в мягкое место с последующим натуживанием. Вся эта прикольная и красочная мясорубка быстро, качественно и в игровой форме способствует расслаблению, выводит избыточную агрессию и выправляет накопившиеся за долгие годы жизни под гнётом общества и его законов психологические проблемы и психические отклонения. «Бойцовский клуб» для скучающих клерков и замордованных работников сферы обслуживания. Добро пожаловать в очередной Зомбилэнд!

Тэ-экс, что-то тут у нас очень интересное вырисовывается в жанровом отношении. Проблемы в личной жизни, буйно расцветшие, взлелеянные с детства комплексы, всё вокруг достало, уходим от действительности и бежим от реальности, машем тяжёлыми или острыми предметами. Что-то это мне напоминает… Точно, фэнтези нижайшего пошиба! Зачем создавать и детально продумывать какую-то волшебную страну, у нас же тут реализм, натурализм и брутальность, зомби ходят. Всё по-взрослому! Пусть лучше «волшебно» преобразится весь наш мир! И модные нынче «попаданцы» получатся, и выдумывать ничего не придётся. Это же пандемия – вирус! – а не глупая сказка для великовозрастных дитятей. Всё реально, зомби-апокалипсис! Мёртвые встали и пошли, ходят и жрут, жрут и ходят. Простите, для чего жрут, они же мёртвые? Не суть важно, просто ходят и жрут, а иначе худеют. Почему только живых? Видимо, так безопасней для сериала. А то пристроится один такой голодающий к лицу соседа губы и нос обглодать, а ему самому вопьются сзади в ляжку, сбоку в плечо, а спереди взасос на брудершафт. Тем и кончится весь зомби-апокалипсис, рассосётся сам собой в грандиозной – на весь мир – куче мале. Смотрим, наслаждаемся видами и не задаёмся глупыми вопросами. К примеру, почему мир полностью не самоочистился от гнилого мяса во время первого же тёплого сезона при помощи микроорганизмов и насекомых. Магия, не иначе. Похоже, героям сериала придётся вычислить, найти, прорваться с боем и убить некроманта…

Чем же изволят заниматься наши «драматические» герои в открывшемся перед ними дивном новом мире? Ну, после того как пресытятся всеми свободами и благами сбежавшего домашнего питомца на помойке? После того как снимут наконец стресс и частично избавятся от комплексов, измолотив на экспу сотню-другую однотипных до ужаса зомбей? Правильно, начнут собирать Команду Сильных, Кучку Могучих. Героев вокруг завались, да только вот к делу приспособить сложно. У каждого свои интересы, ориентация и мировоззрение. Проще будет завалить их и снять вещи. Высокоуровневый лут всегда пригодится, а подбирать лучше соплюх с лузерами и самостоятельно выбирать им характеристики и перки. Это опять компьютерная игра какая-то получается, или только мне так показалось? Наконец, группа собрана, укомплектована и прокачана, общая мораль уравновешена. Что дальше? Правильно, теперь пришла пора выполнять квесты. Скажу прямо: с квестами совсем плохо. Робер Мерль в романе «Мальвиль» был куда как более разнообразен и реалистичен в описании занятий, проблем и планов на будущее у выживших! Здесь же полная безыдейность. Ищут консервы. Следом лекарства. Презервативы. Самогон. Колыбельку. Комиксы. Необходимо найти персонажа N, пока его не сожрали. Выберись из окружения. Отбей атаку. Защити базу. Уничтожь базу. Много, много других, таких же «оригинальных», и часто по кругу. Даже цвет зомбей не меняется… Терпеливо наблюдаем, как персонажи кропотливо выполняют или проваливают каждое задание, тянут время сезон за сезоном. С безумной надеждой и тоской во взоре ждём основной, сюжетный квест. Наконец осознаём, что его нет и, похоже, не будет. Кто-то из зрителей плюёт и бросает. Восхищаюсь их силой воли! Остальные вязнут в трясине основательно, имея лишь один вялый интерес: чем же всё это кончится?

Загадка притягательности сериала.

Почему мы, оставшиеся у экранов и всё ещё ждущие чего-то от «Ходячих мертвецов» слабовольные зрители, продолжаем смотреть эту тягомотину? Втянулись и залипли? Если быть честными с самими собой, то да. Многие из нас откровенно «подсели». Полнометражный фильм не каждый успеет вечером буднего дня осилить (его ещё и найти надо), а тут всего около часа на серию. Удобно, затягивает. Возникает привыкание, как к бутылке пива на ночь. Что ещё имеем? Достойное похвалы и всегда к месту подобранное музыкальное сопровождение. Начальный ролик так вообще может кого угодно ввести в состояние транса. Ещё? Несколько достаточно жёстких психологических ребусов, правильное решение которых способствует выживанию в новых условиях существования за счёт слома «цивилизованных» и «правильных» моральных норм. Очень жаль, что слишком быстро кончились как ребусы, так и сами нормы. Ещё из серьёзного? Отработка работоспособности в изменившемся мире сначала видов лидерства в мелких группах, затем форм государственного правления в крупных поселениях. Ежу понятно, что лучше всего будут работать первобытные, античные и средневековые модели. Что ещё? Набор достаточно харизматичных героев на любой вкус. Выбираешь «своего» и болеешь. Жаль, что прикипеть душой к любимцу боязно: сейчас Джордж Мартин правит бал, а у него в «Игре Престолов» все персонажи мрут как мухи. «Ходячие мертвецы» не стали исключением из этой тенденции. С другой стороны, наибольший интерес вызывает именно ставка на жизнь или смерть персонажа, как в собачьих боях. Было ещё феерическое «кровавое мясо» для мальчиков и «лав-стори» пополам с любовными треугольниками для девочек. Увы, но и то, и другое вскоре скатилось в ковбойский забой скота на пастбище и свингерство со свинством и гомосексуальными отношениями соответственно. Иной раз смотришь, и просто оторопь берёт: персонажам что, заняться больше нечем, других проблем у них нет? На ровном месте проблемы выдумывают и находят. Так и слышу возглас Михаила Задорного: «Ну тупы-ы-ые!»

Так какая же такая неведомая сила смогла прилепить к экранам столь многочисленную аудиторию? В моём понимании, это примитивизм, украшенный элементами романтизма и романтики. Судите сами. Грубая основа, крупные мазки. Простота и безыскусность материала при яркой изобразительности и силе воздействия. Не вполне адекватные, душевнобольные и асоциальные герои, деклассированные бродяги. Стилизация дикарского, первобытного мироощущения, но совершенно без его понимания и проникновения им, без его анимизма. Простота и наивность поступков персонажей вплоть до их полной алогичности. Если копать глубже, то сериал напрямую обращается к первобытным корням человечества, к самым примитивным и первичным мотивам личности — к Страху и Агрессии. Именно этой грубой основой «Ходячие мертвецы» сразу околдовали одних зрителей и также сразу оттолкнули других.

Смысловой, бытийный костяк художественного мира в соответствии с заявленными примитивизмом и мотивами вдруг обретает цельность и выстраивается следующим образом. Человек остался один. Вокруг Иные. Ты Один, их Много. Ты Живой, они Мёртвые. Они Хищники, ты Добыча. Убей, убеги, спрячься – или сожрут. Тебе самому надо ежедневно искать Пищу, Воду, Убежище. Тебе необходимо найти или изготовить Оружие. Где-то есть ещё Люди. Вместе легче. Необходимо найти других людей и объединиться с ними. Нет ничего дороже семьи и клана, племени, Своих. Есть Другие люди, другие кланы, другие семьи. Они Чужие, но они люди, не ожившие мертвецы. Убегать от них, убивать их, прогонять или принять в своё племя? Убей, убеги, прогони – или убьют. Каждый день борьба со смертью. Каждый день чья-то гибель. Каждый день победа, если все свои живы. Что может быть проще и естественнее этого? Сюжет и его перипетии совсем не важны там, где используется столь грубое воздействие на глубинные чувства и ощущения зрителя, сильнее воздействует только порнография. Вы же заметили, что в сериале не акцентировано внимание на секс и совсем нет обнажёнки? Здесь уже без надобности. Страх и Агрессия – одновременно самоцель и вечный двигатель всего происходящего на экране, про основную сюжетную линию в классическом её понимании можно забыть вовсе. Видеокомикс бьёт прямо по спинному мозгу, зачастую вовсе минуя головную его часть, и в этом я вижу его достоинство, а не недостаток. «Ходячие мертвецы» просты, сильны и самодостаточны. Точнее, они были такими в самом начале, пока – увы – не выдохлись.

Считаю необходимым указать элементы романтизма и романтики, без использования которых «Ходячие мертвецы» вполне смогли бы соперничать по бессмысленности, жестокости и кровавости, по обилию ненужных натуралистических подробностей с фильмами Лючио Фульчи. Пусть многие из этих элементов в сериале высмеиваются, пусть показывается их полная несостоятельность или неприменимость в сложившихся условиях, но они есть, с ними ведётся полемика, и именно они оживляют действие настолько, что смотреть его становится интересно. Так, пристальное внимание романтизма ко всему злому, порочному и инфернальному разрослось в сериале буйным цветом, а вот его стремление к возвышенному и тяга к прекрасному если и выживают, то с большим трудом. Фактически все высокие порывы персонажей не один раз и очень жестоко наказываются по ходу действия, достаточно вспомнить хотя бы Рика Граймса. Урбанистическая цивилизация разрушена, города не функционируют, став лишь набором удобных для жизни пещер, но благословенного и ожидаемого романтиками возвращения человека в «лоно природы» не произошло. Городской житель в n-ном поколении уже не способен ни жить, ни кормиться в лесу или поле, ему проще остаться в каменных джунглях и драться с себе подобными за каждую банку просроченных консервов. Такие, как Дэрил Диксон, исключительно редки, и даже их навыков недостаточно для создания общины охотников-собирателей. Остаётся только фермерское хозяйство, поскольку ему можно научиться по сохранившимся книгам. Используется возврат человечества к варварству, но получившиеся «новые дикари» далеко не добры и совсем не благородны. Опыт Терминуса и Волков показывает, что именно из наследия прошедших эпох способны воспринять и повторить бывшие интеллигентные люди в экстремальных условиях. Нет и слияния с разлитым в природе живым Богом, то есть пантеизма. Все верующие персонажи поголовно испытывают шок от непонимания промысла божьего, выраженного столь буквальным библейским возвращением мёртвых. Вспомните монолог Хершела Грина на ферме и то, кому и как именно стало поклоняться молодое поколение выживших, получив безопасность и свободное время в тюремном комплексе. Почти все основные герои «Ходячих мертвецов» – яркие личности, индивидуалисты, люди бурных титанических страстей и мономаны. Без этих ярких романтических бунтарей, героев, злодеев и романтичных влюблённых стало бы совсем противно следить за избиением зомби и бандитскими разборками. Хочу отдельно упомянуть Рика Граймса – он выделяется даже на их фоне тем, что единолично переболел (и в тяжёлой форме!) почти всеми штампами романтики и романтизма, остался живым, дееспособным и достаточно адекватным. Он приспособился к новым условиям выживания, но не забыл законы и моральные устои старого мира, не отказался от них полностью. Более того, я считаю, что в сериале он занимается их адаптацией. Рик – последний романтик старого мира и, как это ни парадоксально, первый жизнеспособный и полноценный представитель мира нового.

Заключение.

Что получается в итоге? «Ходячие мертвецы» – достаточно сложное и многослойное повествование. Кажущееся отсутствие основной сюжетной линии объяснилось использованием примитивизма, мотивов Страха и Агрессии. Проще говоря, сюжетом стал сам процесс выживания. Форма видеокомикса как нельзя лучше соответствует содержанию и основному художественному направлению. Драматизм сериала представлен полемикой с романтизмом и романтикой. Все значимые персонажи являются выразителями тех или иных романтических идей или спора с ними, но основную проверку эти идеи получают не в диалогах или поступках, а в самой жизнеспособности их носителей. Герой может быть правильным, во всём положительным и милым человеком, душой компании, но его убьют, поплачут над его могилой и забудут. Злодей будет клиническим маньяком и садистом, но сможет жить и здравствовать на протяжении нескольких сезонов, собирая вокруг себя толпы последователей. Сериал до сих пор держится на плаву только благодаря своим ярким романтическим персонажам. Хоррор представлен лишь формально, самим фактом существования зомби, крупными планами их питания и забоя. Ожившие мертвецы здесь скучны и способны напугать кого-то только в самом начале. Попытка изобразить постапокалипсис полностью провалилась, и это относится как к идейной, так и к формальной его составляющей. Возможно, апокалипсис был нужен лишь как схема переноса в составе использованного здесь «попаданчества». Огромное влияние на сериал оказали компьютерные игры. Наконец, с каждым сезоном «Ходячие мертвецы» деградируют всё больше и больше, причём каждым из своих составляющих. «Загнивают», если позволите. До сих пор с этим успешно боролись введением всё новых и новых персонажей, но сейчас почти исчерпала себя и эта возможность. Нельзя бесконечно пополнять список действующих лиц даже с учётом всех «допустимых потерь». Считаю, что сериал умер, и отказался от него после просмотра седьмого сезона. Лично для меня последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стали сцены «смерть в плеере и кедах» и «тигр в спину из ниоткуда».

Вампирские хроники, Энн Райс, 1985-2016 (...).

«Вампирские хроники» Энн Райс – крайне непривычное и необычное для меня чтение. Я, как и большинство несовременных мужчин, преступно нетолерантен и плохо переношу даже платонические и высокохудожественные описания любви двух партнёров одного с собой пола, а в этих книгах такие отношения стали нормой. Как же хорошо, что сериал открывается почти целомудренным по сравнению с остальными романами «Интервью с вампиром»! Как и в случае с группой «Queen» времён Фредди Меркьюри, сначала я втянулся, а когда узнал – было уже поздно. Я закусился, стиснул зубы и стоически продолжил начатое. Признаюсь, что даже после всех душевных мук и терзаний нисколько не жалею ни о том, ни об этом случае. Я до сих пор слушаю хорошую музыку, слушаю её прямо сейчас, во время написания этого эссе, и знаком теперь с одной из ярчайших представителей «Серебряного века» литературы о вампирах. Усилия действительно того стоили.

Энн Райс не просто восхитительна в своих безудержных фантазиях, она профессионально работает с текстом и сюжетом, цепко удерживает читательский интерес. Цикл с каждой книгой лишь раздвигает горизонт её художественного мира дальше и дальше по принципу всё увеличивающихся концентрических кругов. Как именно? Странами и целыми континентами осваиваются новые географические зоны. Всё глубже и глубже становятся экскурсы в прошлое как всего человечества, так и отдельных героев. Расширяется знакомство с её собственным, пусть бедным, но оригинально организованным бестиарием: собственно вампиры, монструозные и безмозглые упыри, природные и стихийные духи, привидения и души умерших, лесные ведьмы и городские маги, экстрасенсы и спириты, падшие ангелы и кровавые древние боги, неканонические Иисус Христос и Господь Бог, а также некоторые другие существа и сущности. Авторская мифология Энн Райс ненавязчиво и органично вплетается в историю, легенды и мифы народов мира, вживляется в современную культуру. Возникают, уходят в тень и снова появляются на сцене всё новые и действительно интересные персонажи, отличные друг от друга. Постепенно и ступенчато, как в масонском ордене, раскрываются тайна появления в этом мире вампиров, их сверхъестественные умения и способности. От книги к книге значительно меняются даже жанровые особенности и внешний стиль повествования. Например, легко узнаются элементы исторического и любовного романа, мистики, романтизма, сентиментализма, новеллистического повествования, авантюрного приключения, «божественной драмеди», городского фэнтези… Всего не перечесть без раскрытия конкретных сюжетов. Читайте, и вы увидите сами!

Меня, как и многих других, отталкивают (и всегда будут вызывать во мне брезгливость вплоть до отвращения) некоторые не вполне пристойные сцены и отдельные мерзкие моменты вампирского цикла, обыкновенно имеющие здесь сексуальную подоплёку. Помимо уже отмеченного и откровенно навязчивого мужеложства, в повествовании имеются педофилия и геронтофилия, эдипов комплекс, детская проституция, ритуальный каннибализм и (вот они, корни анекдота о старом беззубом вампире!) то, что, не желая подробно описывать само действие, можно назвать «менструальным вампиризмом». Согласно шкале оценки допустимости Джошуа Тревиньо («окно Овертона»), местами зашкаливает от «радикально» до «немыслимо» в сторону «большей свободы». Границы допустимого расшатываются основательно, но желания «бросить ЭТО немедленно» почему-то не возникает. Возможно потому, что страдают стены и кровля, а не фундамент нормы. Предлагаю не зацикливаться на этом, как и сама Энн Райс. Что есть, то есть, и от этого не отказаться. В многочисленных вариациях жанра «хоррор» конкретные страхи, бытовая чернуха, насилие, убийства, секс, половые извращения, психические отклонения, мифологемы, архетипы, религия и мистический ужас идут рука об руку. Набор и степень детализации этих составляющих разнится в зависимости от автора, но общее правило не меняется никогда. Желаешь действительно поразить читателя – сначала выведи его из равновесия, лиши душевного покоя, поставь вне привычной (и приличной) зоны комфорта.

Основная и общая претензия, неоднократно высказанная в основном мужской аудиторией «Вампирских хроник» – это, естественно, многочисленные описания гомосексуальных любовных игр. Что также никого не удивляет, недовольство вызывает отнюдь не женский их вариант. Действительно, здесь и мне видится явный перебор. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что присутствуют описания сцен от почти дружеских объятий до недоговорённой, иносказательной и, в редких случаях, откровенной порнографии. «Танцуют» все, от вампиров до людей, но не всё так страшно, как может показаться. Не стоит сгущать краски. Главное, на что следует обратить внимание – это то, что гомосексуализм в книгах Энн Райс не самоцель. Это лишь малая часть её мира, никак не пропаганда, не воинствующий вызов общественной морали и семейным традициям. Он есть, но особого и пристального внимания не заслуживает. Покувыркались и забыли. Следующий момент, о котором стоит знать, это отсутствие самой физической возможности полового акта у вампиров ввиду их полной импотенции. Они мертвы и, как ни крути, их удел – бессильная бисексуальность. Путь к «вратам наслаждения» открывается для них лишь через клыки, горло и желудок. Особо ушлые индивиды предпочитают дружить с живыми партнёрами и работать руками и губами, но всё равно всегда заканчивают кровопусканием. Таким образом, вся сексуальная гиперактивность вампиров в основном происходит от осознания невозможности получить желаемое, и чаще всего случается лишь на словах. «Сосут и плачут, плачут, но сосут», как верно подметил Ник Перумов в «Охотники. Пророчества Разрушения». Выдохнули. Вдохнули. Успокоились. Можно продолжать дальше?

Рискну высказать предположение, что такой род «свободной любви» в творчестве Энн Райс появился не только из-за взрыва общей распущенности, вызванной сексуальной революцией шестидесятых-семидесятых годов двадцатого века (как мы помним, год её рождения 1941-й). Не обошлось и без этого, конечно. Но всё же, по-моему, истинная причина кроется в омутах и подводных течениях гендерной психологии. Как мужчине никогда не удастся понять или, переодевшись, изобразить женщину – так и у Энн Райс, каким бы талантливым автором она ни была, не получилось полностью войти в образ и создать полноценных героев противоположного ей пола на том уровне достоверности, чтобы в их правдоподобие поверили читатели-мужчины. Приведу ниже всего три показательных примера из её текстов и свои комментарии к ним, судите сами.

Пункт первый. Абсолютно все описания нежной мальчишеской влюблённости, неистовой юношеской страсти и зрелого мужского желания – от эмоциональных их проявлений до физиологических – практически полностью не соответствуют действительности. Их будто записали с чьих-то слов и исковеркали, желая приукрасить, а не взяли из своего личного опыта. Читал, смеялся и плакал.

Пункт второй. Образ Старшего Мужчины (Учителя, Наставника, Отца, Вожака) у мальчиков и юношей действительно священен, присутствует даже некоторая доля влюблённости. Но мы не влюбляемся в него, как девочки, так, как это описано в сериале, и тем более не испытываем желания и потребности недвусмысленно лечь под него и по-женски «отдаться ему и его сильным твёрдым рукам». Это я считаю уже серьёзным проколом со стороны Энн Райс. Поясню свою мысль специально для въедливых дам, имеющих полное право спросить: «Почём мне знать, какие чувства испытывают девушки к Старшему Мужчине?» Отвечаю: «И не могу знать, лишь предполагаю, но отношение мужчин к этому образу совсем другое». Мы видим в нём будущего себя, идеального самца для подражания. Мы учимся у него и ждём одобрения и похвал, как божественной милости. Набравшись сил и опыта, мы бросаем ему вызов и боремся с ним, чтобы превзойти его и занять его место. Всё просто до примитивности, и никаких сладких слёз в подушку.

Пункт третий. Чрезвычайно важный момент, который, вероятно, может вызвать приступ бурного веселья у женщин. Ну не способен ни один здоровый мужчина в своём уме относиться к собственному пенису, как к чему-то «непонятному», «ненужному» и совершенно «лишнему», как к «ничтожному кусочку мягкой плоти», «жалкому», «мокрому», «липкому» и «вонючему». Это наш идол, наш кумир, отдельное самостоятельное существо со своими специфическими и зачастую неконтролируемыми желаниями, а также предмет нашей тайной гордости. Вам смешно, милые дамы? А мы так живём. Уже привыкли ходить с Ним, как со своенравным кобелём на поводке, холить его и лелеять.

Думаю, на этом пора заканчивать. Повеселились достаточно, даже устали. Обобщая всё сказанное выше, утверждаю, что мужские персонажи Энн Райс – это женщины, неловко и со смешным неистовством изображающие мужчин. Замечателен в связи с этим персонаж Габриэль де Лионкур, мать Лестата (появляется уже во второй книге цикла), и её диалоги с сыном. Личное моё мнение состоит в том, что американская «Гусарская баллада» не удалась, поскольку на целый батальон «шурочек» Энн Райс не удалось изобразить ни одного поручика Ржевского. Поэтому имеем то, что имеем, а именно – женский мистический любовный роман-эпопею с чёрными нарисованными усиками и мягким бюстом внушительного размера. Те немногие из мужчин, что способны отстраниться и удержать на расстоянии многочисленные трансгендерные подробности, получат удовольствие от чтения. Я смог, хотя и, признаюсь, с огромным трудом. Всем остальным категорически не советую заходить дальше «Интервью с вампиром». "Show Must Go On!"

Опубликовано на странице цикла: https://fantlab.ru/work7135?sort=date#res...